Она молчала, очень долго,
Смотря на то, как он с другой.
Она из дружеского долга
Ему советовала бой
За жизнь, за счастье, за любовь,
А в венах закипала кровь,
От лютой ревности, что он не с ней,
Что он не видит всех ее стараний,
А занят лишь невестою своей,
Не замечая девичьих страданий.
Но время шло...предательство, измена,
И бытия обыденное бремя
Глаза на жизнь ему открыли,
И вспомнил ее заботу,
И он пришел..глаза печаль не скрыли...
Она простила ему, идиоту...
19 мая 2010 года.
Посвящается Татьяне Осадчей.
-----------------------------------------------
"Бывшей жене"
Да, я женился! Смог я без тебя!
Где-то в глубине души еще любя,...
Но мы расстались по твоей же воле,
Так что привыкни к этой доле!
Да, я признаюсь в любви другой,
Пускай люблю ее не всей душой,...
Но преданней ее я не встречал.
Пока тебе стихи напрасно я слагал,
Она томилась горьким ожиданьем,
Любя меня...и этим оправданьем
Я не упрекаю, нет, не обессудь,
А лучше ты меня забудь.
19 мая 2010.
Посвящается Татьяне Осадчей,
Направлено Дарье Варнавской.
------------------------------------------------------------
"На мокрой бумаге"
Почему слезы текут?
Так много ушло,
То время прошло,
Они того не вернут.

Не вернут той нежности и ласки,
Те радости и смех,
И теперь на всех
Надеты равнодушия маски.

Но тянет надежда со дна!
Веревками веры...
Ее люблю без меры,
На нее молюсь день ото дня...
4 мая 2010 года
----------------------------------------------------------
"На манеру Есенина"
Я вечно женат и вечно неверен,
Я богобоязлив и суеверен,
Я честь и достоинство строго блюду
И вечно позор за поступки терплю...
Мне Муза приходит в минуты страданья -
Крик на бумаге заглушает рыданья...
3 января 2010
------------------------------------------------
"В разлуке"
Сегодня вечер одинок.
К тебе я вновь придти не смог.
Я знаю - далеко, одна,
Ты молча плачешь у окна,
Ты ждешь меня, как и всегда,
Вернусь ли, нет... скорее да.
И в этой тишине ночной
Я мыслю о тебе одной,
И нет мне дела до других, -
Пусть ждут, как ждали их.

----------------------------------------

Поцеловал у алтаря -
И вот ты мне уже жена,
И в одночасье это слово
Все изменило..жизнь по новой...
И прямо с завтрашнего дня
Все обернется для меня
Забытым сном, древнейшей сказкой,
И мир изменится окраской...
Вернешь ты к жизни взглядом лишь,
Словами не нарушив тишь
Души моей, взлетевшей в небо,
И, наслаждаясь этой негой,
Ты будешь счастлива сама,
И вместе мы сойдем с ума
От бесконечности любви...
Светить нам будут все огни,
Мы затеряемся в тумане,
И жизнь рекой спокойной станет...
26 июня 2009 года.

--------------------------------------------------

Ни слова больше о любви.
Ее здесь нет, и Вы забудьте
Все те слова, что я сейчас сказал.
В том, что случилось, нет ничьей вины
И я уйду. Не обессудьте.
Я не жалею, что сердце Вам отдал.
7 июля 2010.
======================
Когда ты сердцем одинок,
В душе не тлеет уголёк,
Когда забыты все мечты,
И вдруг покажется, что ты
Один на свете навсегда,
Пора понять бы для себя,
Что ты живёшь один лишь раз,
Судьба дана не на заказ,
Что жизнь сама - ценнейший дар,
Но, и , конечно, не без кар
И за неверие твоё,
И за уныние, враньё...
Когда дурман обволокёт,
Дорога в никуда ведёт,
Когда ты словно сам не свой,
Внезапно потерял покой,
Навстречу счастью сделал шаг -
Вперёд не движешься никак, -
Раз по щеке стекла слеза,
То, значит, понял, что сполна
Терпел безропотно ты боль.
Пора сыграть другую роль -
Сегодня, завтра и вчера
Жизнь есть азартная игра,
И просто правил ты не знал,
Впросак так часто попадал.
Когда любви ты смотришь вслед,
Банальный бытия сюжет
Приелся, света не найти
В конце туннеля по пути,
Идёшь по острию ножа -
Вспомнить уж давно пора,
Что ты сам судьбы строитель,
Повелитель и хранитель!
20-21 сентября 2008 года.
--------------------------------------------
Настоящие поэты
Сочиняют по ночам
И поют свои куплеты
Лишь возлюбленным очам!
23 августа.
----------------------------------------
Стихи мои открыты и просты,
Поэтому, быть может, и пусты.
Иронии в них не найдёте, нет,
И никакой не спрятан в них секрет,
Не вызывают они на дуэль,
Никакую не преследуют цель.
Бесполезные плоды моих дум
Ничтожны, не потревожат ваш ум.
9 августа.
----------------------------------
Пора всё прошлое забыть -
День новый для себя открыть!
Позади оставь печали,
Те, что раньше жить мешали.
Как бы ни жилось, верь в чудо,
Даже если очень худо.
В этом мире всё возможно,
Даже если слишком сложно,
И как бы ни было темно,
Не думай, что не суждено
Нам сквозь тьму прорваться к свету,
Как зима стремится к лету.
Божье вымоли прощенье,
Приложи своё раченье,
Чтоб сделать лучше этот мир,
И закатить Лукуллов пир
И в голоде всем страждущим,
И просто яди алчущим.
Си наставления просты,
Но все исполнятся мечты,
Коль будешь их ты выполнять,
На слёзы время не терять.
6 июля.

Раченье - старание;
Ядь - пища;
Страждущий - страдающий;
Алчущий - желающий, жаждущий;
Си - эти;
Лукулл - знаменитый своим богатством политический деятель Древнего Рима.
---------------------------------------
Ничто не вечно на Земле,
И всё, что дорого так мне,
не так уж долго проживёт
И в итоге пропадёт.
С этим надо лишь смириться,
Доли этой покориться,
И пойдёт всё как по маслу,
И очистят жизни трассу
Тебе от "пробок" и проблем:
Кто был болтун - тот станет нем,
Кто беден - будет он богат,
Кто унывал - тот станет рад,
Кто не ходил - тот побежит,
И даже щедрым станет жид.
Главное - не обижаться,
И в песок не зарываться,
Себя, других не осуждать,
И от себя любовь не гнать.
Запомни истины ты суть,
И в жизненный пускайся путь.
Усвоишь, как она проста,
Так не забудешь никогда
Этих знаний, данных свыше -
Станешь сам намного выше;
Жизнь свою наладить сможешь,
И ещё другим поможешь.
12 июня 2008 года
----------------------------------------
Почему мы теряем друзей
Когда они нам всего нужней?
Почему их Бог забирает?
Почему их жизнь увядает?
Зачем мы видим их мученья?
Тогда лишь придаём значенье
Всем их словам, поступкам, взглядам,
И хочется быть снова рядом...
Со страхом последний видя вздох,
Хотим, чтоб смилостивился Бог...
10 февраля 2008 года.
Посвящено Николаю Грановскому. (6 декабря 2009)
========================
Я так хотел тебя увидеть,
Я так хотел бы вновь узнать,
За что могла возненавидеть
И навсегда ты от меня сбежать...
10 июля 2010.
---------------------------
Жара, горячий чай, любовь -
И закипела моя кровь...
Ты развела во мне пожар,
Пока я тебя целовал...
И сгораю я дотла,
Покуда любишь ты меня...
5 июня 2010года.
----------------------------
Жизнь - борьба,а ты в ней воин...
Вот и все, что я сказать хочу.
И в ней много войн
Я пережить хочу.
Но лишь одна мне не дает покоя.
ОНА - всегда бежать готова...

"Самое главное", не окончено, наброски

Я ехал от нее в полной прострации. Не заметил даже, какой поздний час,что в вагоне метро я один. Не страшно.Все равнодушно. Тупая боль внутри. Боль любви. Боль чувств, которые остались никому не нужными.Перед глазами мелькали бессвязные картинки нашей совместной жизни.Признание, свадьба, семейный отдых, рождение дочери...на каждое воспоминание душа отзывалась болью, каждый образ будто ножом по сердцу.Даже надежда оставила меня. Я перестал верить. Она забрала смысл моей жизни словами "Я тебя больше не люблю и говорю это серьезно". Принял,смирился, оставил попытки. Но легче не стало. Жизнь не жизнь теперь -существование. Конечная остановка.
Бесцельно бреду по холодным, замызганным грязью улицам окраины города. Моросит мелкий противный дождик. Изредка мимо прошмыгнет запоздалый прохожий, испугавшись моего вида. Слишком погружен в свои мысли, чтобы замечать названия улиц родного, но такого незнакомого города. Москва большая и запутанная - куда-нибудь да выведет. И прохожих можно было легко понять - видок у меня не из лучших, довольно-таки устрашающий: бледное, осунувшееся лицо, покрытое трехдневной щетиной, потухший взгляд, истрепанная одежда. Медленная прогулочная походка тоже не внушала никому доверия, делая меня похожим на подозрительную "ночную личность". И так в течение уже трех лет.
Когда-то у меня было все: семья, любимая работа, счастье и спокойствие.А теперь все поглотила ночь и пустота. Когда-то я дарил любовь самой лучшей женщине на свете. А теперь не вижу смысла жизни. Нет больше детского голоска дочери - теперь глухое эхо моих шагов по полупустой квартире. Нет праздников, подарков, телефонных звонков...никто не ругается по утрам, когда я долго бреюсь. Скучно. Грустно оказаться ненужным человеку, ради которого жил. Три года я безуспешно пытался ее вернуть, но выходило только хуже и хуже. Друзья приняли ее сторону и я остался один. Совсем один. Не свобода - одиночество. Вот он, закон жизни и подлости: хотим свободы, - получаем одиночество и пугающую тишину. Даже кот стал другим. Даже он, как оказалось, теперь скучал по нежным рукам жены и дочери, которые не переставая мучили его. Никто не встречает радостным возгласом, с кухни не доносится приятного аромата ужина, никто не пересказывает последние новости и сплетни...скучно.Жаль, что раньше я этого не ценил.   
Добрался до комнаты. Расстелил холодную кровать. Как мне не хватает ее тепла...Один в постель. Выключен свет, закрыта дверь. Долго не могу уснуть. Снова мучительные воспоминания. Не только о безумной близости горячих тел. Вот она сонно пролепетала "люблю" и устало закрыла глаза...положила голову мне на плечо...показалось, что плечо еще помнит это прикосновение...легкое дыхание на моей шее...утренняя заспанная улыбка при взгляде на меня, протягивающего ей чашку кофе... Встряхнул головой, чтобы отогнать ранящие видения. Я один. О-дин. Пора привыкать.
Ночь пролетела быстро. Ничего не снилось, но разбит, как от кошмара.Лень даже поднять голову и посмотреть, который час. Выходной. Ненавижу выходные. А ведь раньше я их просто обожал, потому что проводил их с семьей. Каток, аттракционы, парк, лошади...скучно не было. А сейчас скучно. И грустно. Понять не могу, как я раньше мог так жить, до нее?! Весь день пролежал в кровати.
Раннее утро. Московский метрополитен. Долгий путь на работу по запутанным тоннелям подземного города. Еще даже не час пик. Просто сижу и смотрю перед собой. Пары небрежно брошенных взглядов вокруг себя хватает, чтобы понять, что ничего интересного нет. Все читают какие-то книжки, кто-то слушает музыку. А я ничего не делаю. Не интересно.
Вхожу в офис, направляюсь к своему рабочему месту. Снова звонки,консультации, документы, посетители.Мелькают перед глазами и не запоминаются. Скучно, но нужно. И отвлекает. Не утихающие сплетни в перерыве. Попытки молоденьких секретарш со мной флиртовать. Не обращаю внимания. Не вижу смысла, не хочу. Звонок бывшей жены.
- Перечислил все еще позавчера, проверяй счет, - сухой ответ в трубку на вопрос об алиментах. Дети, которые не хотят меня знать.
Долгая, задумчивая дорога домой. Метро, улицы, автобус. Движение по жизни вхолостую.
Один раз она мне приснилась. Я проснулся от говора из телевизора, когда Рыжий наступил на пульт, включив "коробку передач". Телевизор в моей квартире не работал с самого развода. Она сидела на краю кровати, лицом повернувшись ко мне и как-то по-матерински сказала "Спи, еще будет время поговорить". Этот сон был настолько реалистичен, что когда я проснулся окончательно, уже позже, я кинулся проверять, на месте ли те ключи, которые она мне вернула. Но они висели нетронутыми. Схожу с ума.
На следующий день после этого сна было особенно тоскливо. Постоянно взглядывал на дисплей телефона, ожидая звонка, представлял себе этот разговор, мечтал о ее возвращении. Надеялся. Но снова ночь, и ни звезды на темном небе. Отчаяние, осколки, слезы, сон.

Смерть. На первый взгляд - самое обычное слово. Но оно вызывает страх. Все боятся смерти. Нет, не только детской страшилки в виде скелета в балахоне с косой, а именно этого перехода из этого мира...куда? Неизвестно. Не известно нам, но известно уже ушедшим. Если им вообще что-то известно. Считается, что Там, Наверху, лучше. Тогда зачем бояться? Надо стремиться. Только не стремиться умереть, а прожить отпущенный на Земле промежуток времени так, чтобы тебя захотели забрать туда, где лучше. Но что делать, если ты живешь вечно? Какие грехи ты замаливаешь, находясь вечно в этом преддверии ада или рая? Поистине, вечная жизнь - проклятие, а не дар. За свое долгое время существования Элайджа уже успел в этом убедиться. Ему жутко опротивел весь этот мир, который катится черт знает куда. Тысячелетием назад нравы были куда лучше, чем сейчас. Хотя...по отношению к вампирам они всегда будут неизменны. Их всегда будут бояться, обходить стороной, а то и откровенно желать всех поголовно истребить. В мире вампиров нет кровного родства, в этом он уже убедился на личном опыте. Когда-то у него была поистине огромная семья - родители и множество братьев и сестер. Единственным оставшимся в живых - и то не в прямом смысле - родственником Элайджи был его брат Клаус. Это не человек, и не вампир, и не оборотень - это существо - гибрид. Он лишен каких-либо понятий о родстве, дружбе, семье. Именно поэтому ему ничего не стоило убить всех своих родственников, включая самого Элайджу. Благо, одна из его жертв, заставленных им служить ему, помогла древнему возродиться и бжать, пока об этом не прознал сам Клаус. Да, это была Кэтрин Пирс. Она, конечно, была благодарна Никлаусу за возможность быть рядом со Стефаном, но она не любила быть у кого-то в подчинении. Именно поэтому ей понадобилась помощь Элайджи, и именно поэтому он сейчас снова жив, волею своей старой знакомой вампирши и судьбы. Сказать честно, он не так уж и был этому рад. Куда более спокойно лежать в гробу и не существовать - никаких разборок, никого не надо спасать, не решать никаких задач...но, раз уж вернули - пришлось смириться.
Очередной день после третьего возрождения, что произошло с ним в этом проклятом богом городке прошел нудно и неинтересно - показываться на глаза тем, кто все знает о вампирах - опасно, а приспешникам Клауса - тем более, иначе пострадает не только твоя собственная шкура, но и шкурка Петровой, а там и до других многочисленных жертв недалеко. А вот вечер, кажется, запомнится древним надолго - нечасто случаются такие неожиданности и встречи.
Дело было вечером, делать было нечего...население маленького городка разбрелось по домам, ужинать перед телевизором, и только редкие гости забредали в темный мрачный бар на окраине, чтобы напиться и забыться, не помнить хоть на время своих многочисленных бед и горестей. Как раз такого сейчас и изображал всем нам известный вампир. Жаль только, что алкоголь на них не действует. Шли часы, а ничего не менялось - все тот же полупустой бар, давно темная улица и чуть ли не гробовая тишина вокруг. "Как будто и не воскресал," - усмехнулся Эл и в тот же момент эту тишину буквально разорвал свист шин и тормозов. По обыкновению, в этом городе редко случались автокатастрофы, и те лишь с севшими по пьяни за руль водителями. Элайджа лениво повернулся на звук и...застыл в удивлении. Давно забытое лицо, тысячелетие тому назад пропавшее из его окружения предстало перед ним. Петрова. Но не Кэтрин. Марианна давно считалась умершей, более того - умершей от руки Клауса. Помнится, он долго сожалел о ее пропаже, а потом и смерти, как сообщил ему брат. Но опустим эти лирические подробности для позднего изучения. Сразу тысячи вопросов появились в голове вампира. Как она выжила? Ей кто-то помог и план Клауса сорвался? Почему брат соврал? Почему не раскрыл позже тайну, что она жива? И зачем она здесь?
"Вампиры не погибают в автоавариях," - будто успокаивая себя подумал Элайджа и вышел на улицу. Упускать такую возможность поболтать со старыми знакомыми было нельзя. Да и узнать, что случилось, не помешало бы.

Мистик Фоллс. Маленький, тихий спокойный городок американского штата Вирджиния. Погода - прекрасная. Бабье лето, начало сентября. Тепло еще не ушло, а осень не спешит вступить в свои законные права. Солнце по-прежнему ослепляет и припекает, в воздухе витают сладкие ароматы поздних цветов. Ностальгия завладела всем существом Деймона Сальваторе. Он помнил этот город еще во времена дворянства и балов. Здесь он родился и жил, развлекался и ругался с отцом, здесь впервые полюбил, впервые возненавидел близкого человека, коим оказался младший брат. Здесь он умер и...воскрес. "В тихом омуте черти водятся," - подумал вампир.
За три года его отсутствия почти ничего не изменилось, разве что незнакомых лиц стало больше. "Каков из них процент вампиров и оборотней?" Да, нечисти в этом омуте хоть отбавляй. Он и сам принадлежал к числу вышеупомянутой мракобесьей сущности вот уже 151 год, с тех самых пор, как его и его брата Стефана обратила их возлюбленная Кетрин. Спустя полторы сотни лет они повторили эту ошибку, снова влюбившись в одну и ту же девушку. Но она как две капли воды была похожа на Кэт. И, кажется, снова повезло Стефану, а Дей остался в дураках. Любовь к Елене стоила братьям уймы волнений, сил и крови. А Деймон и вовсе был на волосок от смерти.
Возвращаясь в город, Деймон рассчитывал на теплый прием друзей. Но он ошибся. Особняк Сальваторе был пуст и запущен. Где Стефан? Интересный вопрос. Деймон не видел брата с тех самых пор, как тот вытащил его чуть ли не буквально с того света, в отплату за это уйдя с Клаусом. Где теперь его искать? "Вот уж интересно, что делал Клаус все это время."
Знакомый до боли обитательницам города Мистик-Фоллс автомобиль Chevrolet мягко затормозил у дома Гилбертов. Машина Деймона Сальваторе. Что она делает в городе? И хозяин ли за рулем? И вправду, сам старший братец. Дверца автомобиля хлопнула и парень направился к дверям дома, где жила та самая девушка, заставившая его измениться. Вампиры не меняются, говорите? Черта с два. Они даже влюбляются.
А некоторые еще и притворяются, что влюблены. Например, как Одри. Мисс Флер и Деймон познакомились в Париже на одной из вечеринок, что так любил Сальваторе. Изысканная кухня, традиционная французская атмосфера, крепкий алкоголь и дорогой отель. Смекаете, что будет дальше? С тех пор мисс Флер везде следует за своим возлюбленным, хоть он и отверг ее, наутро пожалев о содеянном. Теперь ей интересно, что же это за смертная такая, что смогла так преобразить жуткого Нарцисса в милого, нежного, любящего вампира. Даже звучит смешно. Деймон мало распространялся о своей жизни, но Одри пристально следила за каждым его шагом. Вот и в этот раз она появилась совершенно неожиданно за его спиной, когда он постучал в дверь.
- Ты не войдешь сюда, - не оборачиваясь, сказал Деймон, нажав на кнопку звонка. Открывать явно не спешили. Ну что ж, он и сам зайдет. В этот дом дорога ему давно заказана. С легкостью переступив порог, он обернулся и усмехнулся, наблюдая за тем, как девушка злилась, что ее не пригласили. Она во что бы то ни стало решила быть в курсе всех дел Деймона и эта преграда никак не способствовала успеху ее начинания. - Извини, я не хозяин тут.
Дом Гилбертов теперь пугал своей тишиной. Раньше здесь постоянно по утрам кто-то бегал, что-то искал, раздавались крики, все друг друга подгоняли, кого в школу, кого на работу, миссис Саммерс всегда была чем-то занята на кухне...а теперь здесь остались только Елена и Джереми. И Деймон прекрасно понимал, какого им, даже спустя два года. Когда-то они со Стефаном тоже остались только вдвоем...
Тишина уже стала настораживать, однако, Деймон знал точно, что люди в доме есть. Он слышал биение сердца где-то в комнатах наверху.
- Эй! Есть кто дома? - Крикнул Деймон, проходя в гостиную и по-хозяйски располагаясь в кресле у окна, прямо напротив двери, чтобы, спустившись, Елена сразу же его увидела. Сказать честно, момент был несколько волнующим. Нет, не подумайте, Дей не стал таким уж сентиментальным, но он привык ждать от этой девушки неожиданностей, потому что реагирует она на все совершенно непредсказуемо. А когда они виделись в последний раз, они вообще сами не поняли, что случилось. Елена слишком много сожалела о случившемся, скучая по Стефану, хотя была благосклона к старшему Сальваторе, а Деймон не смог долго это терпеть. Ну, как это обычно бывает у Деймона? Сорвался и исчез.  Произнесенные им слова возымели действие и скоро на лестнице, ведущей на второй этаж, появились два силуэта - Елена и Джереми. Их невозможно было не узнать. Однако, что-то в образе девушки насторожило ее знакомого. "Почему я слышу только одно сердце и запах крови Елены изменился?"

Большой вопрос, кто кого опекал в этой семье. Лично Джеру тетя Дженна всегда казалась кем-то наравне, таким же еще недогулявшим свое в молодости человеком и поэтому теперь злящимся на всех тех, кто ему это помешал сделать. А если учесть, что Джер и Елена свалились на голову мисс Саммерс совершенно неожиданно, то он вообще удивляется, как она еще не проклинает их про себя за то, что они так тормозят ее жизнь, заставляя заниматься их воспитанием. Нет, конечно, ничего плохого о тете Джер никогда бы не сказал, но мало ли что бывает. И вот сейчас, когда она пытается показать себя как заботливого опекуна, собственному племяннику она кажется маленькой обиженной девочкой.
- А разве нет? Может, у меня судьба такая, что все изменщики? Да, считаю! Почему бы и нет? Я, между прочим, психолог по образованию. Он от меня много что скрывает. Наверное, - слова тети только подтверждали мысли Гилберта.
- "Все сволочи, пока не докажут обратное", ну все ясно, - проворчал Джереми, пытаясь найти еще аргументы, с помощью которых можно защитить в этом споре Аларика и сестру.
- Но она же опустилась до того, чтобы связаться с несколько взрослым для нее парнем, братом своего бойфренда? Вчера вечером они целовались на пороге нашего дома. Это вообще нельзя ставить под сомнение! - Продолжала твердить свое тетушка. Видно было, что эта ситуация с путаницей Елены а парнях беспокоит ее не меньше, чем собственная личная жизнь. Конечно, она любит их и всячески пытается помочь, кто бы сомневался. - Джер, я понимаю, что она твоя сестра, но ее поведение за эти сутки меня пугало три раза. Уже три. В больнице, например, она вела себя так, как будто ничего не было. А утром вот это. Я волнуюсь за нее. Может, тебе удастся с ней поговорить?
- Сейчас мода на то, чтобы парень был старше, - ляпнул Джер совсем не в тему и тут же задумался над своими словами. Он на год меньше Елены, а значит, и Бонни. "Даже и мечтать нечего." - А я не перевариваю обоих, - честно признался Джер. Нельзя сказать, чтобы он недолюбливал Стефана, но Деймон уже не раз вызывал в нем не самые приятные чувства, и все же Джер просто старался не лезть в личную жизнь сестры. Также, как и она в его не лезла. И это стало решающим аргументом в ответе для тетушки. Вот только как бы сформулировать, чтобы не показалось грубостью... - У нее переходный возраст, чего ты хочешь? Это само пройдет. Рядом с ней Стефан, уж он-то способен ее образумить, я надеюсь. А меня она даже и слушать не станет, я же младший. - Жалобы на то, что его не воспринимают серьезно могли бы увести разговор в сторону от не слишком приятной темы, но он и так практически сошел на нет. Было ясно видно неворуженным взглядом, что у Джера несколько другие представления о людях вокруг, нежели чем у его тети.

Оставив Джереми в комнате одного, Аларик спустился в гостиную. Уходить и правда не хотелось. Воспоминания снова нахлынули, с неменьшей силой, чем в предыдущие дни. Он все еще не мог принять и понять, что Дженны больше нет. Вот, кажется, что через минуту она появится в дверях и шепотом позовет его в спальню... но нет. Ни через минуту, ни через пятнадцать, ни через полчаса, никогда. Депрессия снова пыталась завладеть всем существом мужчины, но он держал себя в руках. Второй раз в жизни он терял любимую женщину, но теперь уже безвозвратно. Только теперь нельзя распускать нюни - есть еще Елена и Джереми, и Зальцману казалось, что он им еще нужен. Хотя бы потому, что подружился с ними и мог стать им дядей. Потому что он был близок и дорог их тете. Решив отвлечься от мрачных мыслей, он включил телевизор. Ночью, как обычно, смотреть было нечего. Несколько раз переключив каналы, мужчина выключил телевизор и остался в тишине и темноте гостиной. Стало еще более грустно и одиноко. Укрывшись пледом, он закрыл глаза и постарался думать о чем-нибудь хорошем, и сам не заметил, как уснул.
Как ни странно, сегодня ему не снилось ничего из его прошлого, никаких кошмаров или же сцен счастливой жизни. Не снилось и его фантазий о том, как умерла Дженна, которые мучали его с того самого момента, как он узнал, что с ней стало. Ни-че-го, ничего вообще. Холодная пустота и тьма, как будто упал в пропасть, которой не видишь ни конца, ни края. Вдруг откуда-то послышались голоса. Кто и что говорил, разобрать не представлялось возможным, но с каждой минутой слова слышались все сильнее и отчетливее. Где-то загорелся свет и глаза отреагировали на него, зажмурившись. Потом с Зальцмана сорвали плед и стали будить. Не до конца понимая, что это уже не сон, он безуспешно пытался понять, кому и что от него понадобилось, но в итоге все же открвл глаза.
- Джер? - Спросил мужчина, увидев перед собой младшего Гилберта. Когда Рик уходил, тот собирался спать, да и время уже позднее. - Что случилось?
У парня был растерянный и ошарашенный вид. Он был бледен, но явно старался не показывать своего шока и собирался что-то сказать. Только что? Что могло напугать взрослого парня посреди ночи? Вроде бы, вампиры и оборотни - пройденная тема, неужели есть что-то хуже?
- У нас гости, - нелепая фраза вырвалась из уст Джереми, а Зальцман тут же оглядел комнату, но никого не нашел и снова вернул вопросительный взгляд на своего подопечного. - Я не знаю, как...в общим...Анна и Викки живы.
"Я все еще сплю?" - Скептически вскинул бровь Рик, не поверив мальчишке. Как так - живы? Воскресли, как Иисус? Таких чудес не бывает и он был на все сто процентов в этом уверен. Однако, был один момент, который все упустили, радуясь тому, что Джереми остался жив - ведьмы предупреждали о последствиях. Не это ли есть те самые последствия? Зальуман понимал шок несбывшегося племянника. Когда-то он точно также был есколько обескуражен появлением своей некогда умершей жены Изобел. "Почему они, почему не Дженна?!" - тут же промелькнула несколько возмущенная мысль. Обе девушки были возлюбленными Джереми, но сейчас у молодого человека появились настоящие чувства. Из-за этого Зальцман как-то стал считать, что обязан защищать Бонни, раз не смог защитить Дженну. Но это все лирика, а два воскресших вампира до сих пор находились в доме и надо было срочно прикидывать, что делать. А правда, что делать? Что два живых человека, не обладающих никакими сверхъестественными способностями, могут сделать с двумя вампирами, вдруг очнувшимися на кладбище живыми? Однако, одна мысль у Зальцмана все же появилась. Такая глупая и напоминающая отеческую заботу.
- Утро вечера мудренее. Оставим все на утро, а там сообщим остальным. - Вздохнул Рик, собираясь с мыслями. - Не думаю, что им стоит показываться на улице, так что будешь следить, чтобы они не высовывались, а я съезжу к Сальваторе. Но все это утром, а сейчас марш спать, полуночники.
А казалось бы, все закончилось...

Говорят, вода забирает негатив, и вообще эмоции как таковые. Правду говорят. Алекс сам в этом убедился. Контрастный душ помог избавиться от мыслей и эмоций, что переполняли охотника все это время. Наконец-то пришло время расслабиться. "Что за жизнь такая, что спокойно чувствуешь себя только в душе...когда же будет по-другому..." Бесполезно надеяться и молиться. Никогда. Охотниками быть не перестают, не уходят на пенсию. И никогда не умирают своей смертью.
Снова одевшись, Денвер вышел в комнату обратно, вытирая мокрые волосы полотенцем. Ни словом не обмолвившись, Джен последовала его примеру. Минут двадцать ее точно не было. Комната - не душ, воды здесь нет. И мысли снова так и норовят заполонить твой мозг. Странно, что Денвер все еще мог думать. Неужели мозги еще что-то самоотверженно соображают? Видимо, да. И, видимо, с Джен что-то было не то. Вернувшись из душа, она вдруг вспомнила слова Денвера, которые он сказал после ужина. Ей понадобилось полчаса, чтобы их обдумать? Но не это даже так удивило Алекса. Он слышал от Джен...извинения?!
- ...тогда в подвале..с пистолетом. Я  не хотела, честно,.. - сказала она, сидя на тумбочке перед зеркалом и глядя на него в отражение. Денвера вообще было всегда тяжело удивить. Кто бы знал, что удивит его когда-либо не какая-нибудь ожившая сказка про какую-нибудь нечисть, а извинения девушки, которая ему ничегошеньки не сделала, и которой, кажется, он сам принес много если не проблем, то неприятных моментов точно. Видимо, это удивление отразилось на его лице, и смотрящая на него в зеркало Джен слегка улыбнулась. А он никогда не замечал, как очаровательна она была, когда улыбалась. Задумчивый взгляд как-будто бы устремлен куда-то вдаль... Картину писать можно.
- Знаешь, у меня никогда не возникало подобной мысли. Тебе не за что извиняться, абсолютно, - спокойно произнес Алекс, закрыв книгу и отложив ее. Он даже и не понял, что читал. Так, взял первую попавшуюся в руки книгу, что была на полке в этой комнате. Странно, что он вообще знал, что такое чтение. Последней книгой, что он держал в руках, был дневник отца. Последние полтора года это единственное, что он перечитывает.
- А вот мне есть за что, - вроде как обдуманно, то и дело проводя пальцами по потрепанному переплету книги, продолжил Алекс. Он нервничал? Да. Что самое интересное, не понимал, почему. Были в жизни этого самовлюбленного Нарцисса и более волнующие моменты в жизни, когда ему приходилось быть наедине с женщиной, и с ней у него были отношения, и врать, когда требовалось, но что с Джен? Ей не надо врать, не нужно отчитываться, она ему не девушка... Она ему никто. Что? Почему кольнуло? Почему злость? Наконец, наконец он признался себе, что мог все это время и может допустить подобную мысль: он, злейший враг ее, хочет, чтобы она была его. Все это время, со встречи в братстве он постепенно переставал видеть ее в том свете, в каком видел в университете. Теперь им не в чем было соперничать, не в чем конкурировать, нечего делить. Он наконец мог позволил себе понять, что она тоже человек. Такой же, как и он, со своими мыслями, своим мирком, своими проблемами... Было ли место ему в этом мирке? "Нет. Нет, нет, и еще раз нет!" - И снова злость. Откуда, черт возьми?! Что он опять не так подумал? Взгляды вдруг встретились. Чего она ждет от него? Ах, да, он же о чем-то говорил!
- Я следил, помешал, отобрал у тебя дело, навязался со своими проблемами...тебе ведь было совсем необязательно вытаскивать меня из бара...ты задержалась из-за меня в этом захолустном городишке, тебя наверняка кто-нибудь ждет, а ты вынуждена терпеть здесь мое неприятное общество, из-за того, что я, растяпа, позволил угнать свою машину... - тут парень вдруг остановил поток этих внезапно откуда-то взявшихся слов и вздохнул. - Плохой со всех сторон. В прочем, как всегда...
Что случилось? Что вызвало его на откровенность? Почему он вдруг заговорил так с той, которую и знать некогда не хотел? Постепенно осознание происходящего стало доходить до парня. "...что же для меня не связано с нею? Что не напоминает о ней? Я и под ноги не могу взглянуть, чтоб не возникло здесь на плитах пола её лицо! Оно в каждом облаке, в каждом дереве - ночью наполняет воздух, днём возникает в очертаниях предметов, - всюду сокруг меня её образ! Самые обыденные лица, мужские и женские, мои собственные черты - всё дразнит меня подобием. Весь мир - страшный паноптикум, где всё напоминает, что она существовала..." Алекс не сразу врубился, что глаза его ползут по строчкам книги, что он держал в руках. Почему-то захлопнув ее, он прочел название. "Грозовой перевал". Как любовный роман попал к нему в руки? Как ТАКОЕ вообще могло оказаться поблизости от него? Но сейчас не было раздражения. Слова были правдой. Хватит бежать от себя. Так, как сказано в книге, он думал о Джен. С самой первой встречи после долгой разлуки.

Почему, почему мечта не может просто сбыться, просто так, чтобы за нее не нужно было бороться, ждать годами, терпеть мучения и лишения? Почему нельзя просто щелкнуть пальцами, улыбнуться, и чтобы девушка поняла все то, что происходило внутри Денвера эти несколько минут? Почему нельзя сходу понять, в чем дело, вспомнить все, как говорится, разобраться, в чем дело,.. Жаль. Понять мало. Надо теперь еще и сделать. Поцеловать - легко, а вот объяснить и получить доверие...
- Нет, нет, не надо, - бормотала Джен, но остановить человека, который знает, чего хочет, - сложно. А уж если это был Денвер... - Какого черта ты делаешь?!
- Джен, послушай... Минуту. Одну минуту. - Алекс вздохнул, закрыв глаза и снова открыл их, серьезно взглянув на Джен. Странно, что она не собралась бежать, не схватила пистолет и не направила дуло на него. Странно, но радует. - Я не могу больше молчать. Прошло много времени, да, но ничего не изменилось,..точнее... - Собраться с мыслями и разложить все по полочкам оказалось не так легко, как казалось. В уме все пришло к порядку намного быстрее. Но что делать? Говорить он уже начал, ответа ждут, и поступок явно должен иметь объяснение. - Я понимаю, ты привыкла видеть во мне сволочь...но почему? Ты никогда не думала, что я могу измениться...? - Нет, не то. Явно не то. К чему все эти слова про изменения... "Господи, да как же это делается в тех дурацких старых фильмах про любовь?!"
Отчаяние отразилось на лице парня, тут же. Не умеет он в волнующий момент скрыть свои эмоции. Раньше умел. А Джен всегда умела вывернуть его наизнанку. Потеряв надежду объясниться, Алекс закрыл глаза и отошел к дивану на котором собирался ночевать. Казалось, все, на этом разговор окончен. Ощущения доходили до Денвера долго, но все же догнали его. Секунды, какие-то секунды, но он держал ее в руках, в такой близости, в какой никогда от нее не был. И сейчас она, в полном шоке и недоумении стоит у него за спиной и все же ждет продолжения. Значит, шанс еще есть. Сейчас или никогда.
Что, что говорить? Он не знал, но серьезные намерения не скроешь, когда решающий момент настает. Ей уже не двадцать лет, и просто так не сбежишь, и ему не столько же. Жизнь стала проходить мимо, и больше шансов не будет, если он не попытается сейчас. Еще одна долгая минута, как будто песок в часах, по крупинке протекла, они смотрели друг на друга с непонятной смесью чувств.
- Я ни в чем не был виноват, Джен... - наконец начал он, подразумевая тот далекий случай в студенческие годы. Помнит ли она его? Поймет ли, о чем говорит Алекс? Снова пауза. Но нет, начал, так продолжай. - Ты никогда меня не замечала, начала ненавидеть с первых дней. Не буду сейчас допытываться, почему, это твое дело. Я не стал вмешиваться, когда ты стала дружить со Стивом, но помнишь...помнишь, я пришел сказать тебе о пари? Я не участвовал в этом, Джен. Я подслушал их разговор. Я хотел тебя спасти, предупредить. А знаешь, почему? Потому что я ненавидел лишь за то, что не мог быть ближе. - Сбивчиво, но Денвер наконец дошел до сути. Картинки прошлого снова стали мелькать перед глазами, однако...снова эта злость. Но почему сейчас? Тогда он не мог мечтать о том, чтобы оказаться рядом, а сейчас почему он злится? И чувствовалось в этой злости что-то опасное. Опасное для Джен. Но разве позволит он себе причинить ей вред? Как всегда, все выльется в слова. Продолжая говорить, он стал медленно делать шаги в сторону девушки, пытаясь прочесть в ее глазах реакцию. О чем она сейчас думает? - Я всегда был для тебя вселенским злом. Почему, Джен? Что я тебе сделал? Тебе лично, что? Я всегда любил тебя. Да, ты скажешь, какая любовь в молодости, однако, как назвать то, что я чувствую сейчас? Как ты объяснишь все эти попытки спасти тебя, откровения, извинения? Открой, открой  наконец глаза, красавица.
Нет. Какую чушь он несет... а ведь хотел говорить совершенно иное. Он сам не мог понять, почему злится, но сейчас, наговорив опять кучу гадостей той, которую любил, ему захотелось уйти. И, не смог. Не смог ни шагу больше сделать. Так и замер возле Джен, взяв ее за запястья и держа, чтобы не сбежала. Напугана? Но он не хотел этого. С трудом выпутав пальцы, а точнее, попросту заставляя себя отпустить девушку, он снова отошел от нее, продолжая сверлить взглядом и пытаться смягчить этот взгляд. Что он делает? Боится. Боится того, что может сейчас произойти. Какого черта ему взбрело в голову объясняться именно сейчас? Именно здесь, когда некуда уйти? Мы сами всегда загоняем себя в тупик.

Альберт Черневский никогда не любил свое первое имя и всегда предпочитал второе - Кристиан. Именно так он и именовал себя всю жизнь. А она окажется у него впоследствии очень и очень долгой. Он родился в 1431 году в чешском городе Прага, в самый разгар Польско-Тевтонской войны. Наверное, именно поэтому у него сложился такой жестокий характер. Семья Черневских не славилась ветвистым древом, чистотой дворянской крови и особым достатком, но считалась одной из приличнейших в городе. После 1437 года война несколько затихла и мальчика так и не отправили в действующую армию, однако, при этом он был по военному воспитан, обучен обращаться с оружием и конной езде. В возрасте 20 лет Альберта женили, против его воли, на дочери одного из друзей отца семейства. При этом брак не давал никому особой финансовой независимости - рассчитывать на нее в те времена не приходилось. Надо сказать, что первый раз свою жену Альберт видел на собственной свадьбе, и, конечно, никаких особых чувств к ней не питал. Однако, это не помешало через два года после бракосочетания появиться наследнику рода Черневских.
    Все пошло наперекосяк после одного ничем не примечательного дня, а точнее, вечера. В этот день и вечер Черневский охотился в местном лесу с парой друзей. В какой-то момент погоня за очередным кабаном завела его глубоко в чащу густого ельника. Последнее воспоминание о той охоте у него было - боль в области шеи и тьма.
    Очнулся Черневский через какое-то время в странном месте - на кладбище, да еще и не один. Смутно знакомая девушка заявила, что теперь он - вампир и она его любит. Но Берт (единственное производное от своего настоящего имени, что выносит Кристиан) не верит в любовь, как тогда, так и сейчас. Он был жутко зол на свою создательницу - вампиры воспринимались им только как чудища из легенд - и не ответил ей взаимностью, просто уйдя. Однако, у него было время почувствовать все плюсы и минусы подобной жизни, и плюсы перевесили, даже несмотря на то, что, когда он вернулся домой, он не смог сдержать жажду крови и убил жену, двухлетнего сына и весь штат прислуги. С тех пор человека по фамилии Черневский никто не видел.
    Зато с этого же момента начинается история Кристиана Блейка. В разное время этот неизвестный появлялся в Англии,  Франции и других странах Европы, участвуя во многих военных действиях, но вскоре бесследно исчезал. Официально Блейком именует себя с 1779 года, когда втесался в доверие (конечно, с помощью внушения) к семье лондонского лавочника, сын которого впоследствии станет известным в Англии поэтом Уильямом Блейком. Называл себя двоюродным братом этого самого поэта, но так никогда и не раскрыл ему тайны своей сущности, не стал обращать его, хотя лучше друга себе сыскать не мог. До сих пор интересуется родом Блейка, скорее от скуки, чем из благодарности за дружбу.

Within Temptation - Bittersweet
Вечер медленно подходил к концу. Ничем не примечательный вечер, который я как всегда провожу в сети. Здесь меня всегда ждут друзья, которые стали роднее и ближе даже тех, с кем я работаю и учусь. Здесь меня понимают больше, чем те, кто постоянно рядом. Здесь нет твоих и чужих проблем - здесь все проблемы общие, если другу плохо. Здесь все друг друга поддерживают, подбадривают и помогают как могут. Пусть просто добрым словом, но это помощь. Порой, не с кем поговорить, но здесь всегда есть кто-то, кто выслушает тебя. И, знаете, доверяется легче, чем в жизни. Вот почему люди рассказывают о наболевшем людям в транспорте? Потому что шансы увидеться вновь - один на миллион. А в интернете они и вовсе равны нулю. И это раскрывает душу. Однако, когда теряешь людей, с которыми подружился здесь, больнее всегда намного больше, чем в жизни. Когда-то у меня умер дедушка, и меня не взяли на похороны. Я до сих пор обижен на всех, что меня, 6-тилетнего, уже не маленького ребенка, не взяли, не дали попрощаться. И вряд ли я смогу это простить когда-нибудь. Но уже намного позже со мной случилась потеря, что затронула меня намного больше, чем даже та обида.
Итак, как я уже сказал, был вечер, один из череды тех беззаботных вечеров 2009 года, когда я как обычно слушал музыку и общался с друзьями. Не было только одного. Завсегдатай любой вечерней сходки отсутствовал, и это насторожило всех, хотя, конечно, никто этого не показывал, мол, дела у человека. Но только те, кто знал, что творится в жизни Николая Грановского точно знали, что что-то случилось. Плохие предчувствия передавались от пользователя к пользователю. "Коли не было?" - "Нет." И имя-то его знали немногие. Но знали. И они знали намного больше остальных, хотя круг общения у Фигаро, как мы его называли, был огромен. Немногие знали, что в свои 34 года он в больнице со старческой болезнью. Немногие знали, какого ему. Но все и всегда видели в нем беззаботного весельчака. Собственно, поэтому его и называли Фигаро. Он всем и всегда помогал, никогда не давая грустить. "Организованно верим в лучшее" - был его девиз. И все верили. Он умел убеждать людей, умел развеселить, даже если тоска смертная и непролазная. Даже через монитор и провода он заражал всех своим настроением. Но кто знает, было ли оно у него самого? Теперь мы уже никогда этого не узнаем. Потому что 6 декабря, в тот самый вечер, когда мы ждали его появления, его не стало. Инсульт и паралич сердца унес этого близкого нам человека в течение недели. Оказывается, он уже давно знал, что его ждет. Давно был готов и смирился. Вот его последнее послание нам, "сетевым" друзьям:
"Солнышки мои! Я знаю, что умру, да.
В любом случае таким, как прежде, никогда уже не буду. Я благодарю вас всех за то, что были рядом со мной, что поддерживали и организованно верили в лучшее, «как завещал великий Ленин».
Отдельно хочу поблагодарить Катрин – последнее время ты была единственным действительно близким мне человеком; Нику – потому что держал в тонусе и радовал; Витьке – потому что наконец-то был счастлив; Изадоре – потому что чуть ли не родственная кровь. И спасибо даже тем, кто не был рядом, но чье присутствие я чувствую всегда.
Короче, не будем лить сопли по безвременно покидающему вас) Жизнь для живых) Живите дальше, но уж вспоминайте меня иногда. Всем вам – счастья, удачи и всего, что полагается. Берегите себя, потому что здоровье реально самая ценная штука) И я своим не самым лучшим примером доказал это.
Теперь к организационным вопросам. Я прошу свою бесценную сестренку первые 9 дней после моей смерти присматривать за страницей. Ну, чтобы там без рекламы и всяких новогодних рассылок, ибо это зло. Через 9 дней я прошу ее же выложить в этой заметке мой логин и пароль, не всю же жизнь ей тут торчать и чистить. Соответственно, каждый считающий себя гражданином, может преспокойно зайти и сделать то, что считает нужным. Вот, собственно, все по этому вопросу. 
Будьте счастливы! Я любил вас. Конкретизировать я, наверное, не буду, потому что и так вас, самых-самых, немного, чего уж остальных-то обижать. Вы и сами все знаете. 
Все. 
Искренне ваш, Николай Грановский."
И...что-то оборвалось. Я никогда не думал, что могу настолько привязаться к человеку, которого в жизни не видел, и даже не слышал. Более того, я считал его отцом, которого у меня в в сознательной жизни не было. Перед глазами тут же всплыли моменты из нашей совместной "жизни": пьянки, гулянки, свадьбы, дуэли...тот апельсин, которым он в меня запустил, когда я валялся в больнице...его кадило с марихуаной, которым он любил махать, изображая монаха...ночные разговоры из серии "пап, она опять уснула в самый интересный момент"...ножницы...pardon moi, пусть эта история останется со мной, слишком личное.) Больно. Но со временем прошло. Однако, все еще кажется, что он где-то рядом. Как-будто привидением, невидимым духом всегда рядом. А кажется так потому, что он оставил частичку себя каждому из нас, буквально каждому, кого знал. Этот день изменил всех, кого он знал. Кто-то исчез, кто-то ушел, кто-то замкнулся в себе, а я стал его подобием. До сих пор мне говорят, что мне передался его оптимизм. Может, и не всегда это видно, но оно так и есть. И когда я поднимаю глаза, глядя на небо, даже в эту самую секунду, набирая эти слова, мне кажется, что сейчас появится его лицо и он улыбнется.